Залог доли в уставном капитале. Как не потерять контроль над компанией.

Правовые нормы, объединенные в институт обеспечения обязательств, вряд ли можно отнести к числу сложных юридических конструкций. Практика их применения широко распространена, и на первый взгляд кажется, что все нюансы данного правового института изучены. Однако каверзность некоторых установленных Гражданским кодексом Российской Федерации (далее – ГК РФ) правил продолжает оставаться причиной масштабных корпоративных конфликтов, основанием которых, в частности, может явиться неосторожное применение положений законодательства о залоге.

Залог как способ обеспечения обязательств является достаточно распространенным явлением в практике, уступая лишь неустойке и возможно поручительству. Согласно действующему законодательству, в силу залога кредитор по обеспеченному залогом обязательству (залогодержатель) имеет право в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества (предмета залога) преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит заложенное имущество (залогодателя)*. Помимо установления общих правил залога, ГК РФ предусматривает ряд особенностей применения данного способа обеспечения обязательств для различных его видов. В частности, ст. 358.15 содержит сведения о действии залога в отношении прав участников юридических лиц. Краткая статья, состоящая из двух пунктов, фактически становится корпоративной ловушкой для тех лиц, которые закладывают свои права как участники общества с ограниченной ответственностью (далее – ООО). По общему правилу залог доли в уставном капитале ООО предполагает переход возможности осуществления прав участника общества к залогодержателю. Срок действия данной возможности ограничен сроком действия соглашения о залоге соответствующего права, однако период, в который залогодержатель осуществляет права участника общества, может стать роковым для организации.

Для недопущения перехода к залогодержателю всех прав по контролю и управлению ООО возникает необходимость в построении грамотной юридической конструкции договора залога. В соглашении необходимо прописать условие о сохранении прав участника общества у залогодателя, поскольку возможность включения в договор пункта с таким содержанием предусмотрена абз. 2 п. 2 ст. 358.15 ГК РФ.

Схема «рейдерского захвата» через залог доли в уставном капитале ООО используется недобросовестными контрагентами всё чаще. Получив возможность осуществлять права участника ООО, залогодержатели инициируют переход имущественных прав к сторонним заинтересованным лицам, что влечет фактическую утрату залогодателем контроля за компанией. Пожалуй, самым распространенным механизмом «захвата» является размытие доли уставного капитала и смена генерального директора. Приведем пример из судебной практики.

В Арбитражном суде Липецкой области было рассмотрено заявление о признании недействительным решения общего собрания участников ООО об увеличении уставного капитала. Такое увеличение стало последствием заключенного между истцом и акционерным обществом договора залога доли в уставном капитале ООО, единственным участником которого является истец. Залогом обеспечивались обязательства по договорам поставки, а предметом залога выступала доля залогодателя в размере 100%. Залогодержатель, осуществляя права единственного участника ООО, принял решение о принятии в состав участников общества стороннего лица и увеличении доли уставного капитала в 15 раз за счет внесения вступившим участником дополнительного денежного вклада. Таким образом, доля истца была размыта до 6,67%. При рассмотрении данного дела суд руководствовался положениями пп. 3 п. 1 ст. 343 ГК РФ, т.е. общими правилами о залоге. Согласно данной норме, если иное не предусмотрено законом или договором, залогодатель или залогодержатель в зависимости от того, у кого из них находится заложенное имущество, обязан не совершать действия, которые могут повлечь утрату заложенного имущества или уменьшение его стоимости, и принимать меры, необходимые для обеспечения сохранности заложенного имущества. Именно данное положение закона по мнению суда было нарушено залогодержателем, в связи с чем исковое заявление было удовлетворено и принятое решение об увеличении уставного капитала отменено*. Надо отметить, что вынесенное судом решение оспаривается залогодержателем и судьба дела не определена*. Хотелось бы отдельно обратить внимание на тот факт, что в рассматриваемом случае переход прав участника общества к залогодержателю был предусмотрен отдельным пунктом договора, который однако исключал возможность залогодержателя осуществлять ряд действий, как то: образовывать исполнительные органы общества, досрочно прекращать их полномочия, устанавливать размеры вознаграждения и денежной компенсации исполнительным органам. Названные правомочия оставались у залогодателя.

Нередко способ захвата компаний при использовании соглашения о залоге применяют банки, тем самым доводя организации до банкротства. Примером служит рассмотренное Арбитражным судом города Москвы дело № А40-216102/15. Соглашение о залоге между истцом и коммерческим банком было заключено с целью обеспечения требований залогодержателя по выданной банковской гарантии. Предметом залога явилась доля в уставном капитале ООО в размере 51%. В отличие от предыдущего случая, в котором переход прав участника общества был зафиксирован в договоре, в рассматриваемом деле договор не содержал указаний на такой переход прав, т.е. подчинялся общим правилам, отраженным в ГК РФ. Суд при рассмотрении заявления о признании договора залога недействительным посчитал отсутствие в договоре положения о переходе прав участника общества к залогодержателю введением залогодателя в заблуждение относительно последствий сделки. Подход суда к рассмотрению данного спора представляется весьма интересным, поскольку правоприменитель, обратившись к дефиниции залога, содержащейся в ст. 334 ГК РФ, посчитал распоряжение ответчиком предметом залога не соответствующим целям данного института. Дело в том, что действия ответчика по распоряжению 51% доли уставного капитала довели организацию до банкротства, в то время как природа залоговых правоотношений предполагает удовлетворение требований залогодержателя посредством реализации предмета залога. Объективно оценивая ситуацию, становится очевидно, что действия ответчика не преследовали цели получения удовлетворения из стоимости заложенной доли. Таким образом, истинная цель ответчика заключалась в захвате контроля над обществом посредством заключения договора залога. Учитывая отсутствие у истца специальных знаний в области юриспруденции и экономики, подход суда представляется разумным и обоснованным – договор залога признан недействительным*.

Однако имеется и негативная судебная практика, когда позиция судов складывается в пользу залогодержателя. Например, Арбитражный суд Уральского округа рассмотрел в качестве кассационной инстанции дело о признании недействительным решения общего собрания участников ООО о прекращении полномочий директора и назначении новой кандидатуры, об оспаривании решения ФНС о внесении в ЕГРЮЛ изменений, касающихся сведений о физическом лице, имеющем право без доверенности действовать от имени общества. Согласно материалам дела, между ООО и банком был заключен кредитный договор. Обеспечение исполнения обязательств производилось по договору залога и дополнительному соглашению к нему, причем договор был заключен до вступления в силу ст. 385.15 ГК РФ, а дополнительное соглашение – после. В качестве предмета залога выступила доля в уставном капитале общества в размере 100%.

Банк, являясь залогодержателем, с даты подписания дополнительного соглашения стал осуществлять права участников данного общества (провел внеочередное общее собрание участников общества, на котором было принято решение о прекращении полномочий директора общества и назначении на должность директора нового кандидата). На этом основании были внесены изменения в ЕГРЮЛ. Истцы придерживались позиции, что нормы ГК РФ о возможности осуществления залогодержателем прав участника общества не применимы к данным правоотношениям, а также ссылались на свое неучастие в общем собрании участников ООО.

Однако суды признали решение общего собрания правомерным, поскольку заключение дополнительного соглашения после вступления в силу ст. 385.15 ГК РФ свидетельствует о согласии сторон применять к сложившимся правоотношениям обновленные нормы законодательства. Соответственно, неучастие истцов в принятии решения не является основанием для его признания недействительным, поскольку права участника общества в этот момент осуществлял банк – 100%-ный залогодержатель*.

Следует отметить, что ст. 385.15 ГК РФ также позволяет банкам, чаще всего выступающим залогодержателями по кредитным договорам, оспаривать решения общего собрания участников ООО, принятые без его участия, если банк выступает 100%-ным залогодержателем долей в уставном капитале ООО и осуществляет все права участника общества*.

Приведенные примеры наглядно демонстрируют необходимость проявления особой внимательности к положениям заключаемого соглашения о залоге. И хотя суды иногда расценивают отсутствие в договоре условия о переходе прав участника общества к залогодержателю как введение в заблуждение залогодателя, несмотря на наличие прямого указания на данное общее правило в ГК РФ, обезопасить себя от потери корпоративного контроля залогодателю крайне важно. Для этого можно воспользоваться несколькими вариантами юридических конструкций при составлении текста соглашения.

Во-первых, можно предусмотреть оставление прав участника общества за залогодателем. Этот способ, как уже отмечалось, допустим, поскольку предусмотрен непосредственно нормами гражданского законодательства. Однако в таком случае предложение об использовании залога в качестве обеспечения обязательства может быть отклонено со стороны залогодержателя, поскольку содержание правоотношения не дает для него ощутимых гарантий.

Вторым вариантом составления текста договора может стать включение в него условия о переходе прав участника общества к залогодержателю, но с одновременным исключением из него правомочия по увеличению уставного капитала наряду с иными принципиальными вопросами управления обществом. Попытка ограничения прав залогодержателя по корпоративному контролю была сделана залогодателем из первого примера, приведенного в данной статье. Однако определенная доля невнимательности при составлении перечня исключений сыграла свою роль, и доля залогодателя в уставном капитале была размыта недобросовестным залогодержателем.

В качестве третьего варианта предлагается предусмотреть в договоре о залоге, права участника общества по которому переходят к залогодержателю, условие, согласно которому при увеличении уставного капитала на залогодателя возлагается обязанность довести свою долю до первоначального размера путем внесения дополнительных денежных средств. Данный подход является рискованным и его применение рационально в случаях, когда у залогодателя имеется реальная финансовая возможность предотвратить размытие доли в случае недобросовестных действий залогодержателя.

В заключении следует отметить, что положения законодательства о залоге прав участников юридических лиц содержат также нормы, относящиеся к акционерам. Однако залог акций, в отличие от залога долей, не предполагает переход удостоверенных ими прав к залогодержателю по умолчанию. Данное условие должно быть прямо предусмотрено в договоре залога.